Вьющиеся розы - Страница 39

Дорис подошла к ступеням крыльца и остановилась. Ей хотелось как можно полнее ощутить мир и свою к нему сопричастность. Она сама — прекрасная и светлая часть этого мира. И в ней тоже просыпается маленький мир. Почему-то именно так: не появляется, как было бы логичнее подумать про крохотный комочек бессмысленных клеток, а просыпается. Дорис втянула носом сладковатый вечерний воздух, подняла глаза к небу. Интересно, а когда она в последний раз смотрела на звезды. Наверное, когда-нибудь очень давно, в каком-нибудь скаутском походе. Ведь небо большого города Атланты прячет звезды так надежно, словно их и вовсе не существует. Дорис улыбнулась. Равнозначные задачки — а верите ли вы в звезды? А верите ли вы в любовь?

Весь парадокс в том, что задачки сформулированы неверно. Веришь ты в звезды или нет — они существуют без всякого твоего на то согласия. Так же и любовь. Ты можешь сколько угодно убеждать себя в том, что ее не существует, бояться и делать вид, что тебя устраивает одиночество и непонимание. Но мир живет по законам любви, дышит ею, с нее начинается.

Начинается с любви. Дорис осторожно провела рукой по животу. Вздохнула и открыла дверь кафе.

Знакомый бармен (как это его зовут, Сэмюел?) встретил ее удивленным взглядом, который практически мгновенно погас под маской профессиональной приветливости. И чего это он так уставился? А, точно, он, наверное, решил, что после того бегства (с покинутыми розами и шампанским) эта безумная клиентка больше никогда не переступит порога его заведения. Наивный. Дорис ослепительно улыбнулась бармену и гордо прошествовала в зал.

Все еще улыбаясь, пробежала глазами зал. Замерла. Вернулась взглядом к их столику. Забытая улыбка несколько мгновений висела на ее лице, как последний осенний лист, а потом соскользнула под холодным порывом ветра. Осознания того, что видят ее глаза.

Он обнимал ее за плечи. Смеялся и с обожанием смотрел на нее. Яркая блондинка, молоденькая и накрашенная, что-то оживленно ему говорила. Говорила, шевелила красными губами, смеялась. Потом растерянно замолчала, не понимая, почему он перестал улыбаться. Проследила за его взглядом.

Стив недоуменно смотрел на Дорис, не спеша убирать руку с плеча девицы. Открыл рот, словно собираясь что-то сказать. Но Дорис не стала слушать его объяснений.

Она не помнила, как вылетела из кафе. Сердце колотилось в груди, пытаясь расплавить ребра, выгнуть грудную клетку, вырваться наружу. Она бежала так быстро, как только могла. От него. Генерала Стива Тайлера. От его красногубой женщины. От предательства.

Вот как она выглядит, твоя свобода.

Вот почему ты молчишь.

История повторяется. Потому что по-другому не бывает.

Воздух раздирал горло и не помещался в легкие. Бежать. Еще быстрее, еще.

Свело спазмом живот. Живот… Дорис прислонилась к стене, опираясь на нее дрожащей ладонью, другой рукой пытаясь защитить низ живота. Малыш, пожалуйста, не надо!

После ухода доктора Шелдона и его верной Салли дом наполнился благословенной пустотой. Дорис отказалась от госпитализации. Да и особой нужды в ней, похоже, не было. Кроме гипертонуса мышц, все остальное было в норме. Исключая разве что нервы, как укоризненно сказал Шелдон. Он настоял на том, чтобы сделать Дорис инъекции спазмолитиков. Пока она с сомнением разглядывала шприцы, доктор Шелдон профессионально убедительно пояснял, что сейчас для малыша самое опасное — это ее, Дорис, волнение. И вред от него не идет ни в какое сравнение с вредом от лекарств. Тем более что это современные препараты на основе природных компонентов. Дорис подчинилась. Несколько уколов сняли мышечный спазм. Вот если бы и ее мысли можно было так же легко успокоить, как ее тело.

Впрочем, Дорис уже решила, что будет делать. Ей сейчас очень остро хотелось безопасности, тепла и поддержки. Поэтому первым делом после ухода доктора Шелдона она позвонила в Джексонвилл маме. Сейчас явно была не та ситуация, с которой нужно справляться в одиночку, решила Дорис, выбирая в телефонной книге сотового мамин номер.

— Лора?

— Привет, Дорис. Что-то случилось?

Голос у миссис Кэмпбел был немного усталый и чуть-чуть удивленный. Дорис очень редко позволяла себе поздние звонки, зная, что Лора привыкла рано ложиться.

— Нет, то есть да… прости, что разбудила.

— Ну что ты, я не спала. — В трубке на заднем фоне слышался приглушенный женский голос, какое-то механическое попискивание. — Я отойду, конечно… Дорис, это не тебе. Что ты говорила?

— Лора, а ты где? Я тебя отвлекаю, ты в гостях?

— Я в больнице у мистера Томпсона.

— У кого?

— Это наш почтальон, ты его видела.

— Наверное… мне сейчас сложно сосредоточиться.

— Подожди, я выйду в коридор.

Дорис немного помолчала, собираясь с духом.

— Можно, я к тебе приеду?

— Странный вопрос. Конечно. Ты точно в порядке?

— Лора, я все расскажу… — А сама подумала, что хотелось бы не рассказывать никому и никогда. — Только позже, ладно?

— Конечно, дорогая.

— Спасибо тебе… — Дорис прижимала телефон плечом, одновременно запихивая в дорожную сумку свернутые в тугой рулон летние брюки. Уже собиралась закрыть телефон, но услышала, что Лора еще что-то говорит. — Да? Повтори, пожалуйста, еще раз.

— Дорис, милая, я спрашиваю, как скоро тебя ждать.

— Не знаю. Я поеду на машине.

— О господи, ты ведь ненавидишь водить…

— Лора, я уже большая девочка. И вообще… Мне надо развеяться, — довольно резко закончила Дорис, поспешно сказала «пока» и повесила трубку. Немного подумала и отключила телефон вообще.