Вьющиеся розы - Страница 6

Дорис раньше никогда не проявляла инициативы в общении с мужчинами, и, чего в этом было больше, застенчивости или гордости, она и сама не знала. Дорис даже не звонила первой, будучи твердо убеждена, что, если мужчине это нужно, он сам ее разыщет. А если не нужно, то навязываться она не собирается. Дорис фыркнула, зашвыривая в мусорную корзину кипу старых газет. Уж лучше быть всю жизнь одной, чем унижаться, показывая мужчине свою заинтересованность. Так считала Лора Кэмпбел, мама Дорис, так же теперь думала и она сама. Дорис очень хорошо помнила один из разговоров с мамой. Это было давно, кажется перед каким-то школьным балом, куда она собиралась идти вместе с одноклассником Мэтью, который тогда ей очень нравился. Мэтью был чернобров и дерзок, у него были горячие руки, и Дорис пребывала на седьмом небе от счастья, когда он ее пригласил.

— Пойми, доченька, — говорила тогда мама, укладывая волосы Дорис в первую вечернюю прическу в ее жизни, — что в отношениях только один любит, а второй позволяет себя любить. Как ты думаешь, кто из них более счастлив? Запомни, умная женщина никогда не покажет своих эмоций. Иначе мужчина быстро к ней остынет.

После смерти Питера Кэмпбела его вдова и сама жила по этому принципу. Она словно заледенела, спрятала жаркий некогда огонь где-то в недосягаемой глубине своего сердца. Она не избегала компании мужчин. Лора позволяла себя любить, но никогда не бросалась мужчинам на шею, не говорила нежных слов, не выказывала заинтересованности в их присутствии. Вот только она почему-то совсем не выглядела счастливой.

Чтобы успокоиться и вернуть свои мысли в нужное русло, Дорис решила перекусить. С ее точки зрения, это был один из самых быстрых и приятных способов восстановить душевное равновесие. Подруга Шарон, являя собой образец ухоженной женственности, не раз предупреждала Дорис о последствиях такого выхода из стресса.

Ты подсядешь на шоколад, как на героин! — сурово сказала Дорис баночке шоколадного пудинга. Баночка промолчала, очевидно, соглашаясь с мнением Дорис. Впрочем, ее содержимое оказалось не столь впечатляющим, чтобы заслужить статус наркотика. Дорис разочарованно отправила недоеденный пудинг вслед за старыми газетами, решив, что это блюдо смотрелось бы гармоничнее в настольном органайзере, где-нибудь между скотчем и канцелярским клеем.

Еще раз убедившись в необходимости пополнения продовольственных запасов, Дорис решила поддержать себя чашечкой кофе и сухим печеньем с кунжутом. Она щелкнула кнопкой электрического чайника и потянулась за баночкой с растворимым кофе. Полезным. Бескофеинным. Отвратительным. Ох уж эта вечная дамская дилемма — либо вкусное, либо полезное, но почему-то никогда вместе. Наверное, тот, кто сможет придумать продукты и полезные, и упоительные на вкус, станет самым богатым человеком в мире.

Так. Уже и на еду бурчим. Верный признак эмоционального перенапряжения. Что там говорила по этому поводу миссис Боул?

Миссис Боул отличалась пышными формами, оптимизмом и предприимчивостью — по мнению Дорис, даже иногда излишней. Она была старшим канцлером в классах гуманитарного направления. В число прочих обязанностей вышеозначенной миссис входило проведение психологических тренингов с учителями. Основное, что вынесла Дорис из этих мероприятий, было то, что главное в жизни любого человека — это любовь к себе. Если ты умеешь любить себя, то и другого сможешь полюбить. А вот если любить и уважать себя не умеешь, то о какой любви и о каком уважении к другим может идти речь? Ты же просто не знаешь, как это делается. Дорис вначале рьяно спорила с этими нехитрыми постулатами. Ей сложно было принять, что в основе человеческих отношений лежит не любовь к другим, а любовь к себе. Да и профессию учителя она выбирала примерно из таких соображений. Но последние два года так много изменили в самой Дорис и в ее взгляде на мир, что она пришла к выводу о правильности рассуждений миссис Боул. И свой нынешний отпуск старалась строить именно так: с чувствами именинницы в день совершеннолетия. Радостно, легко и можно все.

Почти как вкус тонкого кунжутного печенья. Дорис с удовольствием догрызла хрустящий кусочек. Впрочем, именины — это хорошо. Но у нее оставался еще один трудно разрешимый вопрос. Имя ему было Стивен Тайлер. Ну почему он не попросил ее телефон? Дорис стало подташнивать от необходимости принимать решение.

Спокойно, мисс Кэмпбел! Дорис встала посреди кухни, осененная внезапным откровением. Какое такое решение? Ты переживаешь так, словно Стив Тайлер уже предложил тебе выйти за него замуж, а ты не можешь решить, достоин ли он такой чести. Эх, не зря ей вспомнилась сегодня мама (кстати, надо бы ей позвонить). Хватит уже жить маминым умом. В конце концов, сейчас другие времена и нет ничего зазорного в том, чтобы позвонить понравившемуся мужчине первой. Да и чего уж лукавить, отношение к Стиву Тайлеру совсем не было похоже на что-либо, переживаемое Дорис ранее.

А визитка вполне могла остаться на столике в кафе. И как это не пришло ей в голову раньше? От этих мыслей Дорис стало так легко на душе, так счастливо, что она забыла обо всех своих сомнениях.

Названия кафе Дорис не помнила, а концентрация подобных заведений в районе старого центра не оставляла возможности обзвонить их все в надежде случайно попасть именно в то место, где произошла их встреча со Стивом. Вернее, шанс, конечно, всегда был. Но тогда ситуация, и без того щекотливая, превратилась бы и вовсе в гротескную. Звонит незнакомая девушка в первое попавшееся кафе и интересуется, не у них ли она была вчера днем. А если у них, то не забывала ли она визитную карточку, белую такую.